22.2.18

Alexey Nikonov, "les années 20"



Je vois brûler deux-mille-vingt
et la chimère dans le sang.
Je vois le peuple délirant        
s'accrocher au premier ministre. 
Ça pue le shit au Golgotha
et le sang chaud du crépuscule,
et c'est si beau, comme une vie
qui vaut la peine d'être vécue.

30.05.10

Alexey Nikonov, 2010
traduction Vincent Deyveaux, 2018


Я вижу, как горит двадцатый год,
как кровью изошлась химера.
Как обезумевший народ
за ноги вешает премьера.
На лобном месте пахнет анашой
и тёплой кровью алой, как заря.
И это всё так хорошо,
как жизнь, прожитая не зря. 


Алексей Никонов
перевод Венсана Дево 

1.2.18

Poètes, mépris et monuments

Édouard Limonov devant un personnage historique.
По родительским пóльтам пройдясь,
нашкуляв на «Памир»
и «Памир» «для отца» покупая в газетном киоске,
я уже понимал, как затейлив и сказочен мир.
И когда бы поэты могли нарождаться в Свердловске,
я бы точно родился поэтом: завел бы тетрадь,
стал бы книжки читать, а не грушу
метелить в спортзале.
Похоронные трубы не переставали играть
постоянно в квартале над кем-то рыдали, рыдали.
Плыли дымы из труб, и летели кругом облака.
Длинноногие школьницы в школу бежали по лужам.
Описав бы все это, с «Памиром» в пальцáх на века
в черной бронзе застыть над Свердловском,
да на фиг я нужен.
Ибо где те засранцы, чтоб походя салютовать
к горсовету спиною, глазами ко мне и рассвету?
Остается не думать, как тот генерал,
а «Памир» надорвать
да исчезнуть к чертям, раскурив на ветру сигарету.
Борис Рыжий
1999

(vers traduits par TM)
         Déambulant dans les fringues parentales
                                            La revue Pamir [1]serrée dans le poing
         Et achetant Pamir "pour mon père" au kiosque comme un journal,
         Je comprenais déjà la complexité et l’enchantement du monde à tel point.
         Et quand à Sverdlovsk pouvaient naître les poètes,
         Je serais né poète : j’aurais trimballé un cahier
         Lu des bouquins, et sur la poire en tempête
                                            Au gymnase je n’aurais pas frappé.
         Les cheminées, trompes funèbres n’ont cessé de jouer —
         De sangloter, sangloter, sur quelqu’un dans le quartier.
         Les cheminées crachaient et s’envolaient des nuages de ronds de fumée.
         À l’école des écolières aux longues jambes dans les flaques couraient.
         Ayant décrit tout ça, Pamir dans les doigts à jamais
         Sur Sverdlovsk dans un bronze noir me figer,
                                            Je sers à que dalle, ouais.
         Car où sont ces merdeux que je les salue en passant —
         Tournant le dos à la mairie, les yeux sur moi et vers le Levant ?
         Comme ce général, il ne reste qu’à ne plus penser
                                            Pamir déchirer
         Et s’en aller au diable, en m'en grillant une au vent.
         Boris Ryjii, 1999.




[1] Revue mensuelle littéraire et socio-politique fondée en 1949 par l’Union des écrivains tadjiks.